joseph kavinsky джозеф кавинский ❞ ты пахнешь как любовь ты сумасшедствие с первого взгляда ты пахнешь шоколадом пахнешь как цветы пахнешь как мечты воплощяемые с нуля пахнешь как желание чистое животное желание но ты пахнешь на шестнадцать, ты как первое свидание ты пахнешь так что ты пьянишь пахнешь как незабываемый движ пахнешь как косяк как кило самый благородный сорт ❞

даты: 22/11/.. // 18 лет // скорпион где: сша, штат вирджиния, генриетта что: обнаглевший школьник, хулиган, почти что преступник, анархист, вожак волчьей стаи, гонщик, наркодиллер, кинутый ребенок, ученик школы аглионбай // сновидец; способности персонажа: — неплохо водит машину; — умеет сновидеть // доставать из снов разнообразные вещи; кто: ash stymest

❞ В моих глазах этот замерзший город, и знаю что ты появишься скоро. Я заливаю в горло что-то от обид и наслаждаюсь как эти ублюдки мне завидуют, зачем? Во мне осталось что-то что тебе так нужно, это не деньги и явно не дружба в чем дело? Я прикасаюсь твоему телу ладонями, вокруг эти глаза но мне как то плевать кто они ❞

кавинский это шум фейерверков, багровые флаги, развивающиеся на теплом летнем ветру, черные кожаные куртки на голое тело, темные татуировки, громкие голоса, дерзкий шантаж, попытка взять на слабо, мрачные встречи на кладбище, пошловатые шутки, начос с острым сырным соусом, драка, как способ развеселиться, рёв двигателя, пустые бутылки пива возле машин, темные волосы в идеальной прическе, пустой дом, циничные замечания, дым в глазах, ментоловые сигареты летом, обычные весной-осенью-и-зимой, визг шин, мужские кольца и мигающий желтым светофор. кавинский это ночь, а ночь это кавинский.
он — герой плохих сказок, в которых главный персонаж не обязательно побеждает. его съедает дракон, его казнит король, его выбрасывают из окна высокой башни. его не любят, его оставляют в полном одиночестве. ему никто не помогает. и кавинский никак не борется со своей участью, смиренно её принимая. он борется с жизнью, системой, моралью, порядком, но не с самим собой. себя он любит до умопомрачения.
кавинский считает свою способность болезнью. болезнью на столько выгодной, что она входит в привычку. становится неотъемлемой частью его жизни, как приём пищи или сон. всё доходит до автомата и навык не забывается, подобно умению ездить на велосипеде или водить автомобиль. иногда получается лучше, иногда хуже. он принимал себя таким, как он есть, с самого рождения и ничто не способно это изменить. никто.
кавинский не поддаётся изменениям, потому что ненавидит их. кавинский не поддается, потому что это проявление слабости, а он себе слабым быть позволить не может. потому что весь мир против меня. и это отчасти правда. это та философия, которую джозеф вбил в себя с детства. с первых шагов. с первых слов. с первого дня в школе. с первых попыток отца его убить. его пытались научить тому, что он монстр, и он спокойно им стал, превратившись в аморального подростка, который жаждет лишь утех. он бы назвал себя гедонистом, если бы это не было какое-то дурацкое заумное слово, от которого тянет тошнить.
кавинский был известен своей нелюбовью ко множеству вещей. он не любил аглионбай, потому что всё здесь пахло старьём и деньгами, не любил рыбу, не любил латинский, не любил фабрику монмаут, не любил оранжевый камаро короля гэнси, не любил адама перриша и его чумазую подружку. не любил птиц и не любил сладкую вату. и люди в основном замечали именно то, что он не переваривал, вместо того, чтобы отмечать его любовь к белым машинам, острым продуктам, вишневым газировкам, японским мультикам, футболу, детским раскраскам, окнам в пол, драконам, национальным праздникам; если он и любил что-то по мнению окружающих, то это себя, машину и фейерверки. это не было неправдой, но и не было основным болтом в сложном устройстве характера джозефа кавинского. сам кавинский не особенно по этому поводу переживал. он не из тех, кто будет убиваться и пиздострадать из-за того, что весь мир покрыт лживыми масками бла-бла-бла и никто не видит меня настоящего бла-бла-бла. кавинскому абсолютно поебать каким его видят. он сам иногда под наркотой видит такие картинки, что боже спаси королеву.
кавинский подавляет зевок, потому что люди давно перестали его удивлять. он знает их действия наперед. кавинский любит эту дерзкую и наглую игру с ожиданиями и будущим, кавинский правда уже никак себя развеселить не может, потому что даже бэд трипы у него предсказуемые. поэтому он сновидит ещё больше наркотиков, поэтому он разгоняется ещё быстрее. поэтому он, чёрт возьми, не останавливается и исключает из своего лексикона слово «стоп» в целом. оно ему нахуй не нужно.
у кавинского вместо крови бензин. у кавинского вместо жизни постоянно соревнование, у которого ни начала, ни конца нет. кавинский спит только если ему нужно что-то спиздить. кавинский никогда не останавливается. кавинский ядовитый адреналин, к которому опасно прикасаться, потому что можно словить такой жесткий трип, что захочется навсегда отказаться от каких-либо наркотиков.
у кавинского белоснежная улыбка и такие же белоснежные машины, стоящие в гараже его дома, словно игрушечные, но каждая из них может в любой момент сорваться с места и под крики стаи начать свою гонку. кавинский ради этого создавал несколько лет свой мир, состоящий из снов. кавинский так это любит, но так по-глупому не ценит, что всегда готов рисковать. кавинскому нравится ходить в ва-банк. кавинскому нравится быть на острие. кавинскому нравится иметь этот мир во все дыры и терроризировать его всеми своими аморальными принципами.
кавинский ни во что не верит. кавинский никого не любит. кавинский любит всё разрушать, не только вещи, но и понятия с чужими жизнями. разрушить жизнь ронана линча и забрать его с собой всего лишь одна из целей, поставленных джозефом ради собственного развлечения. смерть — скучный побочный эффект. поэтому ему не страшно проигрывать. ему интересно умирать. ему хочется окунуть линча в безумие, в котором он будет единственным богом.
люди вокруг него кричат «хватит», а ему не хватит. б е з у м и е — моё любимое состояние.
кавинского считают мусором, а он упрямо доказывает, что он на уровне фараонов, на уровне олимпа, на уровне рая. наркотики, гонки, машины — всего лишь ключи к удовольствию, в котором джозеф предпочел утонуть. когда он сошёл с обычной тропы всех детей, уже и не вспомнить. он всегда знал, что не такой, как все. не уникальный, не особенный, просто не такой. дикий. кавинского можно было сравнить с маугли, потому что жизнь его — опасные джунгли, — но только человеческую сущность джозеф понимал чуть ли не со своего осознанного возраста. и уже тогда не любил её. он хотел быть кем угодно, только не человеком. но как на зло он был именно им, и изменить свою сущность — было самым его большим капризом.
вся его жизнь, всё его мироустройство — его один единственный каприз и сон. и кавинский не может не быть довольным. он может лишь наслаждаться, устраивая гонки, тусовки, разрушая привычные устои и создавая на разрушенном своё собственное королевство, при этом не называя себя королем, а называя себя вожаком — в этих словах слишком много разницы, и его стая её понимает лучше, чем кто-либо другой.
кавинский забирается на крышу своего митсубиши ево и завывает, подобно волку, на что ему отвечает череда таких же радостных и безумных воев. кавинский чувствует себя в мире, что принадлежит ему от и до, и это чувство непередаваемо. ему нравится быть богом.
каким бы кавинский не хотел казаться, он был и останется просто вором.

связь:

Скрытый текст:

Для просмотра скрытого текста - войдите или зарегистрируйтесь.

пробный пост

от кавинского пахнет серой и алкоголем. он сгорает, подобно спичка, быстро потухая. он опьяняет людей быстро, заставляя их делать глупые вещи под градусом. у кавинского вены наполнены соленой водой — его слезами, которые некому показать, некому перелить — кровь теперь куда нужнее слез. кавински играет с современным обществом, старательно ищущим лекарство от рака, от спида, с обществом, организующим благотворительные акции по поиску доноров, кавинский играет с моральными устоями, кроя пятиэтажным матом все, что приходится ему не по вкусу. он ходячий антоним всему, что существует. кавинский играет и умирает, как самый хороший игрок.

кавинский смеется громко и протяжно, практически завывая. он созывает свою стаю, состоящую из людей-снов, что он самостоятельно создал, вырвав из своего сознания. только стае больше не зачем откликаться, потому что их вожак мертв. кавинский видит сон или галлюцинацию с разорванным в клочья волком, упавшим на белоснежный снег генриеттовских пустошей. кажется, это февраль, ассоциирующийся у йозефа с зимней резиной и черными шубами. от волка пахнет железом и сыростью его промокшей в снегу шкуры.

кавинский любит волков, но картина разорванного животного вызывает у него разве что лишние вопросы. как он умер? кто его разорвал? было ли ему больно? в кавинском ни капли сострадания, и он лишний раз это доказывает: подходит, слушая скрипящий снег под ногами, и пинает ногой тушу. белые кроссовки окрашиваются красным. он выругивается, вовремя вспоминая, что это сон.

а потом вспоминая, что это просто не может быть обычный сон, потому что йозеф — мертвец. мертвецы не видят сны, так все говорили. кавинскому нравится тешить свое самолюбие, считая, что он уникальный — может он тот единственный, кому позволено их видеть. но будучи человеком хорошо осведомленных во снах, он сомневается. это точно не сон. ощущения не такие. раньше йозеф чувствовал себя во снах всесильным, тут у него ощущение могильного холода в собственном теле и пустоты в руках. не за что потянуться, нечего забрать.

это было похоже на пустой магазин, в который проник вор с уверенностью, что тут будет чем поживиться. разочарование и тоска сковывают кавинского, а он все стоит с красным кроссовком на белоснежном снеге, чувствуя, как неприятный запах мертвого волка проникает в нос.

надо выбираться от сюда.

заберите меня, пожалуйста. я не найду выход сам.

обійми мене, обійми мене, обійми
так лагідно і не пускай,
обійми мене, обійми мене, обійми
твоя весна прийде нехай.

кавинский задыхается, чувствуя ласковое дыхание у себя на щеке. оно холодное. дикое. неприятное. он вскакивает, понимая, что голова его лежала на коленях у незнакомки. лица ее не видно за черными кудрями, но стоит ей поднять голову, как кавински буквально отпрыгивает в сторону. она мертва и мертва куда дольше, чем сам йозеф. ее холодные руки тянутся к нему, но он лишь бьет девушку ногой, да так, что та падает на спину. она не задыхается, она даже не кричит, она ничего не чувствует. раскрывает глаза, удивленно открывая рот.

— мерзость, — выпаливает кавинский.

он снова падает в темноту, когда чувствует, как сразу несколько рук опустилось ему на плечо.
падает далеко, глубоко, безвозвратно. падает, кажется, навсегда.
в его голове — далекая хиросима сорок пятого года, а в груди разрывается солнце, превращаясь в сверхновую звезду.

так дается жизнь, и он в этом абсолютно уверен, потому что открывает глаза и видит небо генриетты, усыпанное звездами. чувствует скорый приход рассвета. пугается от запаха гари и смерти. собственной смерти. ему больно, и он снова кричит, но звук теперь звонкий, настоящий, живой. чужие руки впились в его тело / душу.

живой!
кавинский резко садится, а глаза раскрыты в немом вопросе.

— сехмет.

твою ж, блять, мать.

кавинский трепетно касается своей груди, где бьется живое сердце. кавинский смотрит по сторонам и видит типичное американское лето. кавинский видит разбросанные стаканчики для выпивки, бычки сигарет, полыхающие mitsubishi. кавинский снова кричит. уже от отчаяния.

он все потерял. и зачем же он тогда так просился обратно.
вскидывает на богиню взгляд. хочет пронзить, а не может. нечего пронзать.
ему тоже так хочется, но он молча глотает свои желания. богиня рядом, но это не значит, что можно требовать от нее всего.

— спасибо. но это ведь значит, что ты теперь от меня чего-то хочешь? — кавинский не верил в дружбу. кавинский верил в взаимовырочку и понимал, что придется оплачивать. египетская богиня теперь не просто сказка или миф. это проблема. в хорошем ее проявлении, потому что чувствовать себя живым чертовски приятно. это проблема. в плохом ее проявлении, потому что кавинский лишился всего и теперь вопрос — чего потребует в ответ сехмет; может ли он ей это дать?
он, конечно, разорвется на части, и отдаст все, что у него есть. да вот только как потом себя снова собирать?