хотел стать космонавтом, чтобы бороздить космос
печально глядя на планету, открываю шлюз
в открытый космос выходя в одной рубашке в клетку
холодный ваккум встречает, а я не боюсь.

« он слушает the beatles, поклоняется им.
ему двадцать пять, а его уже во всю хвалят - прекрасный композитор, написавший множество произведений для фильмов или компьютерных игр. окончил сonservatoire national supérieur de musique et de danse de paris, лучшую консерватории в своей родной стране - франции. играет на фортепьяно, гитаре, скрипке. но он ведет образ жизни, совершенно не сочетающийся с его профессией - медленный, размеренный. захотел - вышел погулять, захотел - проспал весь день, захотел - привел кого-то к себе.
у него необычайная страсть к скандинавской мифологии. он обожает ее и носит у себя на груди колесо солнца - один из многочисленных амулетов тех времен. критики говорят, что любовь к скандинавам проглядывается в его работах, а энзо только смеется - ему не нравится делиться тем, что он любит, даже такими простыми вещами. он предпочитает хранить в тайне, и ему неприятно, когда тайна оказывается раскрыта. »

маленький энзо быстро сгорал на солнце, особенно когда лежал на солнечной лужайке дома его отчима в одних шортах. жара франции, особенно ближе к средиземному морю, заставляла жителей как можно меньше двигаться и потреблять как можно больше воды. стоило энзо окунуть голову в ведро с только что набранной из колодца водой, как спустя пять минут его темные волосы вновь становились сухими, и макушку пекло с удивительной настойчивостью. энзо нарыл где-то на чердаке у соседки соломенную шляпу, оторвал от нее розовую ленточку, которая все портила, и стал ее носить, гордо шагая по улицам.
лежа в сухой, выжженной зенитом траве, где было жарко, даже несмотря на тень от высокого апельсинового дерева, энзо разглядывал глазами цвета мутного кристалла сеть тонкой, но крепкой паутины, которой паук оплел несколько веточек куста подле дерева. кажется, это были мамины неудавшиеся розы, которые когда-то должны были служить украшением сада, но из-за отсутствия времени и желания, матушка забросила их. по тонким нитям, переставляя одну скрюченную лапу за другой, полз крупный паук, размером, наверное, с те камни, что разбросаны на дороге, те, что энзо и его друзья любят кидать в окна друг другу, чтобы позвать гулять. страшный, с пугающим брюхом, сужающимся в конце; стоило прищуриться, и кажется, что можно разглядеть множество мелких глаз на голове, совершенно не пропорциональной туловищу.
сейчас энзо не вспомнит, какие именно эмоции он испытывал, когда видел это существо. сейчас оно покажется ему странным, отвратительным, но тогда какая-то грань между восхищением и страхом заставляла его неотрывно смотреть на то, как насекомое плетет новые ответвления своего лабиринта, как оно пытается замотать крупного жука, в несколько раз больше, чем сам паук. ощущение, что во всем этом юный энзо что-то искал. пастор говорил, что пауки плетут паутину, чтобы ловить души грешников, но это низшие духи, а значит и ловят они низких, слабых людей. он водил декомба на чердак, где они перебирали книги, и мужчина с легкостью сметал рукой хрупкие сети, причитая, что сильному человеку никогда не попасться в подобные ловушки.
энзо никогда не верил в бога, а с пастором общался, потому что он был умный и интересный. маленькому энзо не нравились сверстники, ему не очень нравился вроде бы образованный в разных отраслях отчим, потому что тот слишком плохо рассказывал и в целом был человек неприятный; ребята просто считали занудством и книжки, и разговоры про них. пастор никогда не ругал энзо за то, что тот нелестно отзывался о христе и громко смеялся в храме, когда видел у статуй их органы. ему не нравился курносый нос младенца-христа на руках у марии, ему не нравилось, что мадонна прячет волосы за каким-то платком, а энзо очень нравились девочки с распущенными, пусть и в родном городе почти все убирали их в косички.
энзо много чего нравилось и не нравилось, и в детстве, кажется, он все таки любил пауков. они были трудолюбивые, живущие в суровом мире; « у них нет души, энзо, » - говорил пастор, и мамльчик дулся. то, что у чего-то или кого-то не было души, не мешало ему их любить.
он всегда любит каких-то людей или какие-то вещи так сильно, что злится, когда его пытаются убедить, что они не заслуживают такой верной любви. но энзо не такой человек, который будет нуждаться в каких-то объяснениях, особенно, когда дело касается чувств. ему не нужен опыт, он первичен и самодостаточен, даже когда является всего лишь ребенком. в спорах, будь то со сверстниками, матерью или пастором, он всегда на все имел свой ответ и свои доказательства. возможно, у него всегда были проблемы с объяснением своей позиции, но он четко уверен в своей правоте. его любовь одна из тех вещей, в которой он редко сомневается. конечно, если он что-то любит, это не навсегда. даже если он кого-то любит, в его голове все равно появляются мысли о каком-то конечном периоде, когда все прекратится. пауки не нравились ему долго. либо он про них просто забыл. вся его цепь воспоминаний из детства - тот паук среди мертвых кустов роз и плащ фокусника, который приезжал на ежегодный фестиваль, и учил энзо карточным играм в своем уютном вагончике, где пахло хересом и оливками.

есть люди, похожие на пауков. они плетут сети, чтобы чего-то достичь, и кажется, в них действительно могут сидеть те самые демоны, о которых рассказывал пастор. энзо декомб роется в карманах своего плаща, ища сигареты и зажигалку с выгравированными своими инициалами. какие-то вещи у него ассоциируются с людьми, и эта вещь кажется драгоценной, потому что была подарена той семьей, о которой сейчас удается лишь вспоминать. энзо декомб даже не думает уже, когда он встретит их снова. просто надеется, что это может быть произойдет.
вероятно, то, что энзо сейчас в таком положении, тоже удел очередной паутины, липкой и неприятной на ощупь, цепляющейся за подолы его пальто и ведущая только туда, куда можно. энзо чувствует себя тем жуком, что попался в лапы его паука из детства и не факт, что он точно так же, как и тогда, больше, чем сам автор сети. больше и сильнее, только это не меняет того факта, что он все-таки проглотил наживку и оказался повязан за ниточки.
кто-то всегда играет свою партию, приплетая в нее мотивы разнообразных мелодий, своих или чужих, без разницы. минор сменяется мажором, арпеджио, немного легато, пара тактов стокатто, гармоничный минор, тон-тон-полутон-два тона-полутон. в голове энзо мелодия, и она кажется заезженной, словно песенка из детской шкатулки, в которой девочки хранят расчески и множество своих лоскутков-ленточек и заколок. голова болит просто от попыток понять, откуда же эта треклятая мелодия, но разум не может отрыть среди воспоминаний ответ.
он приподнимается на локтях, выгоняя из своего сознания ощущение, что он все еще спит. хрустальные глаза потемнели, от мальчика не осталось и следа, и воспоминания о детстве вызывают разве что усмешку и пелену неприятных эмоций. дом не ассоциировался ни с чем хорошим, потому что даже домом его назвать можно было с натяжкой - мама вышла замуж, когда энзо было пять, сам он был большой ошибкой ее юности. отчим не очень его любил, но и не ненавидел. это было холодное, неприятное равнодушие. мальчик делал, что хотел, пока его отчим не начал спиваться и бить его.
энзо спит в кресле, чувствуя, как все тело ломит от неудобной позы. тянется, поднимая руки вверх и хрустя пальцами. он думает о себе. собственный эгоизм выжжен где-то со внутренней стороны кожи. кажется, что если кто-то посмотрит на оголенную спину энзо декомба, он сможет разглядеть еле проглядывающие череды букв, которые сливаются в слова и предложения; это как брошюры с молитвами, которые выдают на входе в церковь, только такую не выбросишь, не сделаешь из нее во время молитвы самолетик. она запомнится на всю жизнь, даже если сам энзо не знает ни одного слова. он знает, зато, то, почему у него есть этот текст. потому что он выбрал жить так - в свое удовольствие. забыв, что и у других людей тоже есть чувства. энзо декомб служит своему « хочу ».
любое служение кому-то ведет к смерти. даже богу.
когда энзо было четырнадцать, пастор скончался.
смерть следует за людьми по пятам, кем бы они не были, и это неоспоримо. энзо считал глупым рассуждать о смерти, когда она кажется ему столь близкой. нет, он отбрасывать концы не собирался, его желание жить искореняло подобные мысли из головы, он просто чувствовал, как один за другим в могилу падают люди, замешанные в паутинных играх множества людей. могилой можно назвать не только яму в земле. могилой может быть и что-то другое. смерть не всегда физическая. энзо боялся задуматься, кто в этом мире самый большой и опасный паук, потому что чувствовал себя мошкой, пытающейся не задохнуться, пытающейся не пережать паутиной себе дыхательные пути. ему остается только рваться, обдирая свои хрупкие крылышки в попытке выбраться из ловушки, перестать идти на поводу у других. самостоятельная попытка плести нити кажется отрезвляющим ядом, что дает энергию и кипятит адреналин в крови, который заставляет продолжать движение.
энзо слишком упертый, он понимает, что им легко манипулировать, если знать как, но отчаянно хочет убить себя в том, что сейчас он полностью защищен от всей этой манипуляции и попытки его контролировать. защищен своими собственными играми, во время которых возвышается над людьми, чьи чувства использует.
общение энзо с другими людьми похоже на игру. это просто забавная игра, чтобы избавиться от скуки. сначала он был неумелым пауком, который учился у тех людей, которые использовали его.  это как падение со скалы, когда ты еще маленький птенец, который не умеет летать - хочешь жить, значит научишься. сейчас, в двадцать пять лет он настоящий паук.
солнце светит в глаза, стоит декомбу раздвинуть тонкие занавески, он жмурится. при прямом контакте с солнечными лучами цвет его глаз становится светло-зеленым, но он прикрывает их, пытаясь привыкнуть. полутьма комнаты заставила отвыкнуть от нормального света. он закуривает, как обычно. щелкает зажигалкой, подносит сигарету к губам. никотин не бьет в легкие, словно колокол перед службой. привыкнув курить, энзо уже даже не помнит, когда последний раз давился дымом.
он курит в последнее время больше, чем обычно, постоянно ловля себя на том, что пальцы самостоятельно тянутся к пачке, автономно достают сигарету и поджигают ее. он курит с глубокими затяжками, изредка выпуская дым через нос, предпочтительно через рот. в комнате пахнет дымом, энзо не хочет открывать окно, выглядывая сквозь испачканное каким-то сероватым налетом стекло.
он скользит взглядом по лицам прохожих, ища среди них что-то, что зацепит. энзо не любит людей до умопомрачения, у него нет цели спасти их всех, ему порой они даже противны - люди лицемерны, глупы, похожи на стада животных, у которых основной инстинкт - страх. редкие индивидуумы, выделяющиеся из толпы, притупляют чувство самосохранения, идут на поводу желаний и придуманных идеалов.
такие легко попадаются в сети пауков, если не умеют их находить до того, как в них попасть.

имя у тебя лунное, а фамилия божественная и солнечная. твои глаза отливают зеленовато-серым кристаллом, но темнеют и немного пугают, стоит тебе их слегка прищурить, словно ты пытаешься что-то изучить, увидеть насквозь. ты иногда пугаешь, энзо декомб. но пожалуй, главное, что от тебя отталкивает, так это то, что для большинства ты идеален. кажешься таким. это заставляет настороженно искать в тебе хотя бы один изъян, ведь не бывает идеальных людей. кто-то всегда совершает ошибки, кто-то всегда прокалывается. кто-то так и остается, упав на колени, а кто-то встает. но ты . . . кажется, что ты постоянно стоишь на ногах, да еще так твердо, что складывается ощущение, будто ты никогда не упадешь. энзо, почему ты такой? ты просыпаешься утром и видишь белоснежный потолок комнаты в отеле. ты отрываешь голову от постели и приятно тянешься, словно . . . ты и сам знаешь, словно что. ты слишком спокоен и расслаблен для человека твоего типа, для человека, который занимается таким. в твоих глазах морской штиль и иногда невольно задаешься вопросом, какое же море бурлит внутри тебя, декомб. средиземное? черное? а может быть это северный океан? ты можешь быть любым. идеальный актер. люди для тебя стали инструментами: у тебя на столе разложены приборы, ты словно врач, и каждый инструмент это какой-то отдельный человек. у него своя функция и своя цель, но инструмент не может работать, если ты не возьмешь его в руки и не начнешь им управлять. ты врач, который вскрывает чье-то тело, добирается до сердца. зачем тебе чужие сердца? что ты с ними делаешь? консервируешь, наверное. а те, что отданы тебе добровольно, ты ставишь на самое видное место. ты любишь эти сердца. как и любишь инструменты, которыми ты все это делаешь. конечно, любовь у тебя своя, не та, о которой люди привыкли думать, когда им говорят о любви. они слишком любят искать в этом мире очередные лучи света, совершенно не осознавая, что они же их и закрывают, являясь громадными грозовыми облаками. людям нужна надежда, вот они и верят в любовь с первого взгляда или любовь до гроба. ты же ни во что не веришь, кроме себя самого. а эта любовь всего лишь радость от того, насколько же порой люди оказываются похожи на податливую глину, еще не успевшую оказаться обожженной на ярком огне. такие люди слабые, удобные, потому что использовать их легче, чем остальных. энзо, ты жесток, потому что видишь слабости людей и умело ими пользуешься. но видишь ли ты свои? для кого-то ты готов стать слабым. для кого-то ты готов показать себя внутри. но даже это игра. ты знаешь, когда надо сделать вид, словно доверяешь человеку. ты знаешь, когда использовать свои слабости, которые у тебя всегда перед тобой. ты не самый изящный человек. ты не субботнее утро и не закат в пятницу. ты вторник, два часа ночи, ты это выстрелы, приглушенные городскими кварталами. ты это сломанное окно в феврале. твои кости трескаются по ночам. но ты не падаешь, ты держишься с гордостью настоящего бога. но знаешь ли ты вообще, какой ты на самом деле. видишь ли ты себя со стороны . . . не видишь. и когда-нибудь из-за этого ты проиграешь.

ты проиграешь кому-то, кто точно так же играет, как и ты. он будет умелый игрок. таких ты еще не встречал. он будет опытным, опасным противником. и ты проиграешь, потому что полюбишь его. полюбишь именно той любовью, в которую не верил - так сильно, так горячо. ты будешь готов погибнуть из-за этой любви, потому что она заполонит тебя всего. и это будет настоящее чудо, если этот кто-то полюбит тебя в ответ, потому что ты для него тоже будешь лишь частью игры. а если он ведет игры так же, как ты, в итоге разбитым окажется твой мир. и тогда будет два сценария: либо ты перестанешь играть, скроешься от чужих глаз, будешь учиться жить, как обычный человек, что у тебя не факт получится; либо ты станешь играть еще сильнее, ведя еще более жестокие игры, чем раньше - мысль о пощаде будет казаться дикой и глупой. ты станешь полной сволочью. и у тебя будут причины - ты попался в ловушку, пусть попадаются и другие.